Сергей Сельянов: "Мифы гораздо убедительнее, чем факты"

Кинопродюсер Сергей Сельянов объяснил газете «Деловой Петербург», почему в России сейчас востребованы образы хороших чекистов, но до сих пор не снят фильм про хорошего бизнесмена.

Сергей Сельянов ответственен, кажется, за все главные фильмы последней четверти века: «Особенности национальной рыбалки», «Про уродов и людей», «Кукушка», «Груз 200», «Кококо» и др. Разговор состоялся накануне 15-летия фильма «Брат-2».

Сергей, у нас снимается много разного кино, но почти ничего нет про недавнюю историю. К 1970 году были сняты почти все лучшие фильмы о войне. С распада СССР тоже прошло 25 лет. Но про это время — полный ноль. Мы боимся свой истории?

— Смотрите, первая причина статистическая: в России снимается в 2 раза меньше фильмов, чем в СССР. Вторая причина: какое кино вы себе представляете про 1990-е годы?

Сюжетов много: путч, Ходорковский, «Норд-Ост»...

— Вы называете тяжелые темы, которые зритель не очень расположен смотреть за свои деньги. Это существенно. Были проекты и про «Норд-Ост», и про путч, но все они дорогие. И, с точки зрения нынешнего зрителя, депрессивные. Мы должны снимать это кино, не рассчитывая на возврат денег, что сложно. А для больших фильмов особенно сложно. Несколько ярких высказываний о 1990-х в нашем кино было: это «Особенности охоты» и «рыбалки», и «Брат», и «Жмурки» — список не исчерпывающий, но это яркие картины, которые закрыли существенную часть этого пространства.

Девяностые дают много криминального материала, в той же Америке истории о Чикаго 1920-1930-х годов, сухой закон много лет служили неиссякаемым источником вдохновения, зрители с удовольствием на это смотрели. Но наши зрители сейчас не хотят смотреть криминальное кино. Рефлексия по поводу собственной истории у сегодняшнего зрителя, как правило, либо отсутствует, либо выражается в тоске по советскому прошлому, которое многим представляется великим и замечательным.

Та аудитория, которая ходит в кино, этого советского прошлого вообще не знает.

— Это мифы, мифы гораздо убедительнее, чем факты, это общеизвестно. Кино занимается мифотворчеством. Голливудские картины, все советские картины — это мифотворчество, российские фильмы не исключение. В СССР идеализировали царскую Россию, была фраза «Россия в 1913 году».

Все время себя сравнивали с 1913 годом, это было эталоном.

— Там все было очень круто: рубль был конвертируемым, промышленность росла, экспорт — тоже, все развивалось. Это было не совсем так, но такая идеализация была. Теперь идеализируют СССР. Не все, но существенная часть людей. Большие фильмы про СССР возможны, про 1990-е — боюсь, что нет.

Всегда кажется, что раньше было лучше.

— Кино, как известно, великий утешитель. Никакой национальной идеи сегодня не существует. И все это накладывает свой отпечаток на идеологические проекты. Кино же еще и бизнес. Приходя в кино, люди платят собственные деньги, это имеет значение. Поэтому все, кто вкладывает в кино деньги, очень чувствительно относятся к зрительским ожиданиям. Можно пытаться пробивать и ломать — отдельные фильмы эти задачи выполняют, но, как правило, цель продюсера — почуять ожидания и попасть в них.

Хорошо, депрессивное кино про 1990-е никому не нужно. А что нужно?

— Кино — это интертейнмент. Оно делится грубо на две части. Артхаус и развлекательное кино, за которое зритель готов заплатить деньги. Авторское кино, которое развивает киноязык, — это кино как искусство. Очень существенная вещь, с моей точки зрения, но число зрителей такого кино очень ограниченно, во всяком случае тех, кто готов пойти в кинотеатры и заплатить за билеты. Поэтому сложно рассчитывать на возврат денег. Такое кино не часто является объектом широкого общественного интереса. «Левиафан» — исключение, подтверждающее правило.

Если же говорить о зрительском кино, то это развлечение в широком смысле слова. На российских продюсеров влияет присутствие огромной планеты под названием Голливуд. Это 70% рынка, российские картины дают примерно 20%. Как влияет Голливуд? Продюсеры выбирают преимущественно комедии, потому что в области национального юмора Голливуд нам тут не конкурент. Национальный юмор — он и есть национальный. Либо продюсеры выбирают большие фильмы, посвященные событиям нашей истории, то, чем Голливуд тоже не будет озадачиваться, не интересно ему ничего из нашей истории, кроме Распутина и Екатерины II. А мы снимаем «Сталинград», «Легенда 17», «Батальон», «Битва за Севастополь». Большая часть успехов в российском кино связаны именно с этими двумя темами. На остальных направлениях конкурировать с Голливудом сложно. Вот, например, фантастика: они наделали уже столько чудес, что с ними сложно соревноваться в лоб. Потому что надо очень много денег, которые наш рынок пока не отдает.

Тем не менее позитивные сдвиги происходят, жанровое разнообразие расширяется. Есть проекты, которые рассчитаны на международный рынок. Когда-то моя компания сделала фильм «Монгол» про Чингисхана с Сергеем Бодровым-старшим, он был предназначен не столько для российского, сколько для мирового рынка. Сейчас я вместе с Алексеем Петрухиным продюсирую фильм «Вий-2. Путешествие в Китай», он сразу рассчитан на мировой прокат, он изначально так строится, так придумывается. И в мультфильмах 3D: наши коллеги из Wizart Animation сделали «Снежную королеву», которая успешно продается. Сейчас мы делаем «Волки и овцы: безумное превращение», наша студия «Мельница» делает «Урфин Джус и его деревянные солдаты», который и по качеству, и по типу истории рассчитан на мировой прокат. То есть мы этой дорогой тоже идем, но она пока не главная.